Он ехал на сетке. И на этом клубке шнура, добавил главный инженер.
За каким лешим ты за ним помчался? Что тебе в башку кинулось? Кто велел к кабану прицепляться? Этот голос слегка привел его в чувство. Лесь словно бы очнулся, обрел дар речи и почувствовал, что рот у него набит странными ошметками, невкусными и наверняка несъедобными. В чем дело, тьфу! Чуть жизнь не потерял, дубина стоеросовая! Тупица, ты что, не чувствовал, какая это силища? Тебе часы с руки сорвало! Они у меня вовсе не на руке были, сказал он обиженно, наконец отплевавшись. Я их в карман положил! Лесь потрогал свои оборванные карманы, печально повисшие вдоль куртки. Барбара закутала ему шею его же собственным найденным шарфом, что вернуло ему присутствие духа.
Он ехал на сетке. И на этом клубке шнура, добавил главный инженер.
Счастье, что он свернул шнур. Единственная разумная вещь, которую он сделал. Лесь значительно оживился и почувствовал прилив гордости.
Ну вот, пожалуйста, он сделал правильные и надлежащие приготовления. Если бы он не вырвался, а еще бы луг был побольше. Я бы ему пару слов сказал. А может быть, у нас все не совсем так получилось. Установили, что металлическая сетка лопнула всего в трех местах и сетка от гамака наполовину уцелела.
Яму засыпали и багаж впихнули в машины. Бесчисленные потрясения и переживания спровоцировали один просчет. Про вторую, не использованную и очень старательно замаскированную яму все напрочь, на дух забыли. Привычка спешить заставляла его вскакивать, а обсуждаемая проблема держала на привязи. Он и разговаривал весьма переменчиво то воодушевляясь, то выказывая некую рассеянность. Главный инженер сразу сориентировался, что речь идет о пресловутом крупнопанельном строительстве, а поразительная переменчивость начальника его встревожила. Махнув рукой на служебный вопрос, посетитель навострил уши, чтобы вовремя вмешаться. Беспокойство его быстро улеглось.
Было совершенно очевидно, что по вопросам крупнопанельного строительства начальник проявляет прежнее упорство, энтузиазм и непримиримость, а рассеянность появляется в голосе только при взгляде на лежащее перед ним письмо.
